Локативные медиа
- это новый тренд на арене тактических медиа: художественно-активистские
проекты, работающие с мобильными устройствами, которые задействуют технологии
Wi-Fi и GPRS, позволяющие локализовать абонента. Возникнув в 2003 году, к
настоящему времени локативные медиа уже могут похвастать солидной
библиографией; возникло и множество сопутствующих дисциплин: геолокативность,
генеративная (или алгоритмическая) психогеография, DIY-урбанизм (DIY - Do It
Yourself, то есть "сделай сам"), тактическая картография,
анархитектура... Невооруженным глазом видно, что все это имеет отношение к
связи "медиа" и "места", но пока непонятно, причем тут
"новое поколение", художники и активисты.
Начнем с города. Что такое современный технологизированный
мегаполис? Разумеется, это не просто "большой город, в котором много
техники". Еще в "Информационной эре" Мануэль Кастельс [1] говорит, что
в современных условиях развитых телекоммуникаций пространство города
пополняется еще одним уровнем, или этажом. Этот уровень он назвал
пространством потоков. Пространство потоков, по Кастельсу, все больше
вступает в противоречие с пространством места. Привычное отчуждение
городских улиц и архитектуры усиливается безличными и стремительными
телекоммуникационными потоками, не синхронизированными с жизнью города.
Признаками такого отчуждения - продолжает Кастельса голландский
теоретик Эрик Клюйтенберг [2] - становятся, например, постоянные
разговоры по мобильным телефонам на улицах и в метро, навязчивое
мелькание уличных рекламных мониторов - так называемые гибридные места,
напряженная обстановка в которых свидетельствует о растущем разрыве
между пространством потоков и пространством места. В прежнюю,
доинформационную эру, за исследование зон городского отчуждения брались
ситуационисты - революционная группа французских артистов и теоретиков
во главе с Ги Эрнестом Дебором, автором бессмертного "Общества
спектакля". Ситуационисты разработали психогеографию - Wikipedia
определяет ее как "исследование специфических эффектов, которые,
намеренно или ненамеренно, оказывает географическое окружение на эмоции
и поведение индивидов" [3]. Они составляли карты, исследуя возможности
освоения пространства и города, ведь карты представляют собой
сильнейшие инструменты власти, а в топологию города впечатаны символы
иерархий и властные отношения.
Однако тактические медиа - как специально отмечал другой теоретик из
Амстердама Дэвид Гарсиа - обязаны своим возникновением именно городу.
Ведь город - в частности, Амстердам в середине 1980-х - обладал
развитой телекоммуникационной инфраструктурой (например, доступными
кабельными сетями) [4]. Тактические медиа возникли из теории Временных
Автономных Зон, параллельно со сквоттерским движением, и создавали
"островки неотчуждения" в пространстве потоков примерно так же, как это
делали сквоттеры в пространстве места. Пиратское радио, любительские
телесети передавали сигнал, завоевывая таким образом "свое"
пространство потоков. Кроме того, в Голландии существовало либеральное
медиа-законодательство и социальная экономика, создававшая элемент
национального колорита - рабочие места неполной занятости, благодаря
которым человек мог считаться совершенно легальным, работая, к примеру,
в сквоттерском баре. Приезжая в Амстердам и заходя в сквоты, понимаешь,
почему тамошние обитатели не так уж сильно стремятся к революции: у них
она отчасти уже сделана. Можно прожить хоть всю жизнь, обитая среди
своих, выполняя несложную работу, питаясь в вегетарианском ресторане и
слушая пиратские станции.
Теперь, однако, многое изменилось. История Амстердама снова служит
хорошим тому примером. После убийства ультраконсервативного политика
Пима Фортеина в 2002 году местные правые взяли верх, и места неполной
занятости оказались под угрозой. Коммерциализация пиратских
радиостанций и лицензирование радиочастот (вместе с коммерциализацией
прежде свободолюбивого цифрового пространства) оттесняют куда-то на
периферию культуры знаменитое "public domain", то есть цифровую
публичную сферу. Сквоты в Амстердаме пока стоят, но, скажем, в Берлине
их становится все меньше. А что происходит в мире в целом, всем и так
более или менее ясно. Как пишет австриец Конрад Беккер (кстати, его
медиа-центр Public Netbase, тоже
закрывают), "искусство более не может считаться изолированной областью,
которой можно с честью или пользой посвятить свою жизнь" [5]. Вот
потому-то и набирает новую силу движение тактических медиа (в прошлом
году, после долгого перерыва, состоялся фестиваль тактических медиа
next5minutes; см. "КТ" #513); потому-то и вызывает такое воодушевление в арт-медиа-сообществе появление локативных медиа.
Во-первых, как уже сказано, локативные медиа ориентированы на
мобильные устройства нового поколения. Это означает, что после
десятилетия "тактики" (термин "тактические медиа" подчеркивал их
подвижность, стремительность, быструю реакцию [6]) артисты и активисты
переходят к некоему стратегическому планированию - делая взвешенные
прогнозы, рассчитывая долговременные эффекты. Например, конференции в
медиа-центре Public Netbase уже несколько лет называются
"стратегическими".
Во-вторых, использование функций, наиболее чутко исследуемых
локативными медиа, - функций идентификации абонента по месту,
заложенных в технологиях Wi-Fi и GPRS, - имеет двоякую природу: с одной
стороны, они вводятся в качестве тестовых сервисов для родителей (чтобы
следить за гуляющими детьми) и престарелых, но есть и конкретные
указания на то, что скоро они будут задействованы непосредственно в
интересах контроля за гражданами (например, в своей книге "Гигабайты
власти" Бёрд Киви рассказывает, что в США подобными услугами уже
пользуются фирмы-автопрокатчики, с помощью RFID-устройств следящие за
превышением скорости арендованными автомобилями [7]).
Артмедиа-сцена международна, но судьба распорядилась так, что
локативные медиа берут начало из Латвии. Именно там, на бывшей
советской военной базе Кароста, ныне освоенной художниками (www.karosta.lv),
в июле 2003 года прошел первый воркшоп (Workshop - рабочее совещание)
по мобильной географии, посвященный исследованию того, как новейшая
беспроводная коммуникация оказывает влияние на восприятие пространства,
места и общественной организации. Некоторое время тема развивалась
неспешно, но с начала прошлого года концепт локативных медиа
победоносно шествует по миру. С основными событиями, связанными с его
историей, можно ознакомиться на locative.net.
Сама идея настолько сильна, что ее больше повторяют, чем замечают
художественные работы в русле геолокативного исследования. Например,
латышская художница Ева Аузина проследила маршрут движения молока от
животноводческих ферм, через городские станции сортировки и до
прилавков рижских магазинов. Участники ежегодного симпозиума Inter-Society for Electronic Arts (ISEA,
), прошедшего в августе прошлого года на пароме Таллинн-Хельсинки,
поиграли в "картографической командный центр" - стилизованный военный
контрольно-командный центр, обрабатывающий геолокативные данные,
поступающие как из других проектов ISEA, так и с цифровых
географических баз данных по всей Балтике.
Еще более изобретательны группы художников, работающих на стыке
локативных медиа и сопутствующих артистических дисциплин - например,
психогеографии. (В Страсбурге, на родине движения ситуационистов, уже
проводился Open Source City - слет "новых ситуационистов и
анархитекторов".) В свое время соратники Ги Дебора в своих derive
(прохождениях) по городу не смущались отсутствием научности и,
например, предлагали выбирать психогеографический маршрут, следуя за
понравившимися запахами. Британская группа, располагающаяся по адресу www.socialfiction.org,
в 2001 году решила исследовать город по схожей методологии. Прибыв в
маленькое предместье Утрехта (Голландия) и разбившись на два отряда,
британцы вооружились картами Рима и договорились встретиться через
полчаса на мосту Гарибальди. Однако такой маршрут не позволил им в
полной мере "раскрыть" город: участники не всегда могли свободно
импровизировать, оказываясь в плену собственных идиосинкразий и
ограничений. Поэтому вскоре для "деривов" были предложены новые
правила. То, что получилось, теперь принято называть алгоритмической,
или генеративной, психогеографией. Предлагается алгоритм, например:
второй направо
второй направо
первый налево
повторить,
и участники следуют ему в своем путешествии по городу. Казалось бы,
они берут на себя роль машин, но обилие шума и хаоса, в которые
вследствие выполнения однотипных строгих команд погружаются участники,
создает массу непредвиденных эффектов. "Это не чистое движение
пикселов, не воплощенный флэш-мультик, а алгоритмический шум, и это нам
нравится" [8].
Психогеографические маршруты называются анархитектурой города и -
методом более или менее свободной игры слов - уподобляются архитектуре
программного обеспечения с открытым кодом, при этом предполагается, что
код вписан в архитектуру города. Достраивая его, обмениваясь сведениями
о нем (например, с помощью мобильных телефонов или онлайнового
Wi-Fi-картографирования), участники совместно прочитывают или
переписывают код.
Ключевые понятия локативных медиа открывают нечто новое в нашем
представлении о пространствах - например, пространствах реального и
виртуального. Эрик Клюйтенберг высказывается в том духе, что
локативность поможет примирить пространство места и пространство
потоков, он даже выдвигает лозунг "Вперед, к гибридной публичной
сфере!". Это становится возможным потому, что локативные медиа
возвращают нас из экзотического пространства "кибер" в пространство
реальности. С самого начала информационной эры литература в стиле
"киберпанк", а также фильмы типа "Нирваны" или "Матрицы" представляли
реальный и виртуальный миры как нечто разделенное: физические тела
героев обитают там, где их поедают роботы, в то время как сознания
бродят в искусственно сконструированных мирах - например, в программах.
"Это ретроградная концепция, - пишет Клюйтенберг, - которая закрывает
наши глаза на глубокое взаимопроникновение двух пространственных логик
и сообщает совершенно консервативное представление о взаимосвязях между
телесным и электронным пространствами". Контроль, который в эпоху
технологической революции начинают осуществлять спецслужбы, происходит
не где-то, а именно здесь, у нас. Локативные медиа предлагают изучать и
картографировать этот город, эти города, а не области кибернетических
антиутопий. Вспомним, о чем пишет арт-группа "Куда бегут собаки" (см. "КТ" #567,
): "Виртуальная реальность, данная нам в ощущениях, сделала нашу жизнь
прекрасной и удивительной. Мы приглашаем Вас в суровый мир реальной
реальности".
Поскольку карта является образом мира и руководством по передвижению
между пространствами, чрезвычайно важно брать в свои руки и осваивать
карты. Одна из секций фестиваля тактических медиа "next5minutes" в 2003
году носила название "Cartography of power" ("Картографирование
власти"). Надо, чтобы карты не только отражали информацию об объектах,
располагающихся в пространстве, но и соблюдали необходимые пропорции. В
"Словаре тактической реальности" Конрад Беккер пишет: "Карты не только
предоставляют абстрактные картины мира как такового, они также содержат
информацию о тех, кто их создает. Это особенно ясно видно на старых
картах. Если мы хотим узнать, в чьей перспективе представлен здесь мир,
то достаточно посмотреть на центр репрезентации".
Для художников и активистов весьма важно выступать в качестве
"тестовых сервисов" для корпоративных технологий, поскольку они
оказываются в состоянии выработать новые подходы к ним, предусмотреть
возможности некоммерческого использования, позаимствовать элементы
интерфейса в интересах разработки культурных, нон-профитных
интерфейсов. Все это - инструменты освоения города и технологий,
которыми он наполнен, способы примирить "виртуальное" пространство с
географическим, или пространство потоков и пространство места, по
выражению Мануэля Кастельса. Прогрессивный лондонский журнал Mute
определяет это как локативную грамотность [9].
[1] Manuel
Castells, The Information Age. Vol.1: The Rise of the network society.
- Blackwell, 1996. "The space of flows": p.376-429.
[2] Eric Kluitenberg, Connection in Visibility. Reconnecting the Space of Flows Unplugged
[3] www.en.wikipedia.org/wiki/Psychogeography.
[4] David Garcia, Amsterdam media agenda (www.getto.ru/anarh/c_05.html).
[5] Конрад Беккер, Словарь тактической реальности. - М.: Ультра-Культура, 2004, с.72.
[6] См. манифест "АВС тактических медиа" Г. Ловинка и Д. Гарсиа.
[7] Algoritmic noise as free culture: The Hot Summer of Generative Psychogeography 2002.
[8] Конрад Беккер, Словарь тактической реальности. - М.: Ультра-Культура, 2004, с.149.
[9] Saul Albert, Locative Literacy // Mute #28, summer/autumn 2004. Автор: Евгений Киреев
|
